Компромат.Ru ^® Форум

Читают с 1999 года

Весь сор в одной избе

Библиотека компромата

[🏠 Домой | ❋ Форум | 📧 Почта]

[ Правила | RSS | Telegram]

Когда большевики победили коммунистов

Автор: Юрий Борисов, опубликовано: 06.10.2003 в 02:50

Эписодий первый

Когда октябрьская заварушка началась, под этот винегрет послали нас туда, к Белому дому.

А поставили... Там буквально мост, а за мостом вот этот вал. На вале стоят большие бордюрные камни. Вот на эту позицию командир указал:

- Ляжешь здесь. Если чего... Там стрельба начнется, ты полрожка выпусти и затаись.

Лежу. Молчу. Никого не трогаю. Вдруг сзади шорох такой: тум-тум-тум...

Нервы на пределе. Водки нет. Соответственно еды тоже нет. Что делать? Оборачиваюсь с диким криком:

- Сейчас застрелю, сволочи!

Смотрю: бедных два курсанта из Высшей школы милиции — первокурсники, желтые погоны. Поверх шинели у них броники надеты.

- Мы, — говорят, — к вам.

- Зачем вы мне нужны?

- Командир сказал: доползешь до того бруствера. Там лежит милиционер с автоматом. С ним ляжете. Куда пошлет — туда и пойдете.

Полежали. Подумали: что делать?

- Бегите, ребята, за жрачкой.

Вот они у меня обратно за жрачкой потянулись. Перебежками мелкими. Один другого прикрывает. Они в войну играют. А там пули летают по настоящему.

Суть да дело. Что произошло. Выдавали каждому бойцу вот по такой курице, огромной, двухкилограммовой, курице в пластиковой упаковке из НЗ.

Приносят они мне курицу. Ну под курицу соответственно надо хлопнуть. Я голову высовываю изо своего камня и наблюдаю такую прекрасную картину: два сотрудника наши — Довгань и Калинин... Короче смысл в чем: там три палатки, и под весь стреляющий винегрет одну палатку разбомбили, соответственно из палатки все выбежали, а водка-то осталась.

Смотрю: ползут два орла. Доползают они до палатки, с тихим звоном открыли дверь, залезли внутрь. Всё затихло. Где-то через полчаса слышится звон всяческой разбитой посуды. Выползают уже обратно оба... У одного такая куча... Чехол от бронежилета, в котором что-то звенит... Под дерево заползли. Смотрю: там наблюдатели, все дела, а они...хлоп водочки — прямо из горла, курицу разложили... сели, едят-выпивают.

Я сижу — у меня слюни текут. И бойцов посылать туда нельзя: открытое пространство. Вдруг идиот какой-нибудь стрельнет — меня же потом посадят за ребят.

В общем сижу — слюни текут, а они это дело допили — все буквально — и тут им в голову вошел пролом: надо идти в атаку. Вот двое, в совершенно нестоящем состоянии, пошли в атаку. Сначала хохол побежал — Довгань, за ним Калинин. С дикими криками: ”За родину, за Сталина!”, они рванули по направлению к Белому дому.

Началась стрельба. Наши подумали, что началась атака. И действительно поднялся взвод ОМОНа и туда тоже рванул.

Из Белого дома их всех дружно обстреляли и они развернулись назад. А эти два идиота пробежали, пока по ОМОНу стреляли: тех все-таки больше и они страшней.

Смотрю бегут два идиота. Бегут, и видно кто-то плюнул и ночью плевок этот подмерз. И Калинин со всего маху на этом плевке поскальзывается и падает с диким криком:

- “Ааааааа!!!!”

Саня-хохол, видя такой винегрет, думает всё, что его застрелили; и с криком:

- “Суки!”

Начинает расстреливать боезапас по Белому дому. Потом, в конце концов, все расстреляв, он взваливает Калину на себя и тащит обратно зигзагами.

Им ничего не было за такую пьянку на работе. Но смысл в чем: потом, когда раздавали награды, Калинину дали премию, за то, что при боевых действиях он перелом бедра заработал, а хохлу орден, за то что вынес раненого товарища из под огня.

Эписодий второй.

Вечером того дня когда большевики окончательно победили коммунистов, решили мы все это дело отпраздновать. Комендантский час уже, все уже двое суток прошло, все уже на нервах. Належались, насиделись, настрелялись...

Задумали чего: поехали в Ясенево. А в Ясенево Липецкий ОМОН ходил. С ОМОНавцами вась-вась договорились: ребята, мы вот пойдем туда в лесок, там костерок заделаем, шашлычка все там пятое-десятое... Вы в нас не стреляйте и не пугайте.

- Ладно всё, — отвечают, — только нам оставьте пива.

Взяли из под большого телевизора коробку. Доверху набили ее пивом, взяли еще два ящика водки, килограмм сорок, наверное, шашлыка взяли на рынке. И всей ордой — шестнадцать человек — туда, в лесочек.

Часов до трех ночи мы все это дело выпивали, потом еще друг друга по земле катали, там приемы отрабатывали на деревьях, костер пионерский запалили на пол леса.

Короче: четвертый час ночи. Мы допиваем последнее пиво уже через не могу. Выбрасывать его нельзя, а ОМОНОвцев все нет. Тут шорох в кутах: шур-шур-шур.

Шестнадцать рож замолчали...

Вдруг трое ОМОНовцев на полянку выскакивают. У одного рация такая длинная:

- Всем стоять! Срочно руки за голову!

Пятнадцать удостоверений им в рожу:

- Мы свои.

А Женька Сизов пока ксиву искал, припозднился.

- Аааа! Он не свой, — радостно крикнул ОМОНовец и рубанул его “демократизатором” по почкам.

Женька — брык, свалился.

Суть да дело, я командир взвода был, умял этот винегрет:

- Ладно, ребята, вот вам оставшееся пиво. Идите отсюда. Чего вы прибежали-то?

Оказывается мы так песни орали, что жители близлежащих домов все позвонили в ГУВД и сказали, что в лесу собралась банда боевиков, которые там режут кого-то, слышны выстрели и все дела...

Ладно: ОМОН нас простил, и кое как, раком, добрались до шоссе. А там вот спуск этот, большой, и троллейбусы ходят. А тут...

Четыре часа ночи. Комендантский час. Никого нет. Просто тупо никого нет. Ну, вот так вот: никого!

Шестнадцать реп выходят из леса. Смотрим: безумный троллейбус какой-то катит. Мы по типу “Кавказской пленницы” троллейбус остановили. Пятнадцать удостоверений ему в лобовое стекло.

Смотрим, а водитель в состоянии глубокого нестояния, просто финиш. Приоткрываем дверь, а он — бамс и вывалился. Чё делать? Растормошили его:

- Отец, довезешь нас?

- Давай довезем.

Ну, Слава Богу, шевелится еще.

Ну мы и ехали. Так доехали до меня, а мне поворачивать буквально на Введенского, на Миклухо-Маклая.

- Отец, — говорю, — налево завернешь?

Он по тормозам резко — раз:

- А там этих: фшюююю... Фшюююю... — и показывает двумя пальцами мимо уха промахивая, — Нету! Поворачивать... неее буду!

Ну что делать? Вышел. Иду. Дошел до ложбины: в ложбине пожарная часть. У пожарной части стоит три развода.

Представь себе выходит на них под свет фонарей двухметровая репа в коже и кричит на всю улицу:

- Ёб твою мать, братки!

Сначала там было тихо. Потом раздались выкрики:

- Боевик! Хватай его!

Две машины оттуда ко мне рванули и какие-то выстрелы...

Я пересрал, сразу протрезвел, ломанулся дворами кое-как, через буераки (район свой хорошо знаю — всю жизнь прожил), добрался до дому.

Наутро на службе читаю сводку: “Вчера по такому-то адресу была проведена операция по задержания группы боевиков в количестве двадцати человек. При преследовании ни одного не удалось взять. Но оружие, оставленное боевиками, сдано в ГУВД. И подписи четырех разъездов.”

Веселое было времечко.

Эписодий третий.

На Октябрьские события подполковнику из Высшей школы милиции дали с бойцами бронетранспортер. Сворачивает он с Шестидесятилетия Октября на улицу Вавилова, смотрит: трамвай идет. А броник путям едет. Подполковник на бэтере в зюзю пьяный. Едет по путям и через громкоговоритель орет:

- Водитель трамвая, прижмитесь вправо.

Водила ему говорит:

- Пал Саныч, может свернем? Он же трамвай все же.

А подполковник куражится:

- Мне наплевать на этот трамвай. Я на бронетранспортере!

Эписодий четвертый.

На Октябрьские было очень весело. Если бы не стрельба, так вообще всенародной гуляние. Только вот после этих событий прислали к нам в часть женщину-психолога, целого майора: выяснять что мы чувствовали во время боевых действий, не ехали ли крыша и все такие дела.

Первый вопрос наш был, когда она зашла, представилась:

- А вы что делали?

Она так сразу смутилась:

- Ну, я, конечно, понимаю: вы участвовали в боевых действиях...

- Ну, а вы-то что делали?

- Я сидела в Управлении и ждала своего часа.

Она нам и рассказала эту историю.

В здании Белого дома находился майор вневедомственной охраны. Всю охрану мятежники, конечно, забрали и разоружили, а майор уцелел. У него было хорошие отношения с сантехниками — вместе квасили. Майор им спирт приносил, а они ему лежанку выделяли: когда секретарша, когда что...

Когда путчисты охрану брали, майор прибегает в подвал:

- Братки, выручайте! Дело такое: сейчас стрелять начнут. Поймают: точно беда.

Что они сделали. Нашли старый тулуп промасленный, дали протирку канализационную, в говне его измазали немножко, штаны ватные на него одели, сапоги свои он в говне тоже немного искупал. В плащ-палатку все свое добро увязал. Скрепя сердце положил туда и удостоверение. И кое-как выходить оттуда.

А на выходе стоят уже баркашовцы:

- Ты, — спрашивают, — кто?

Он икнул (ему для храбрости слесаря налили) и отвечает:

- Да я майор... Тьфу... То есть сантехник.

- Чё идешь?

- Да я, — говорит — туда иду. — и неопределенно рукой машет.

- Нет. — заявляют ему. — Не будешь ты больше сантехником. Не ко времени с министерским говном ковыряться. Ты будешь бойцом невидимого фронта. Как сознательный рабочий ты должен с буржуями драться.

И дают ему автомат:

- Пойдешь на третий этаж. Там из окон, вместе с нашей группой будешь по врагам Конституции стрелять.

Представь: что майору делать? И сказать нельзя, что он не свой им. И по своим их автомата стрелять нельзя.

Он сделал удивительную вещь. Взял он этот автомат и говорит:

- Сейчас, только протирку отнесу, а то говном воняет.

С ним согласились.

Приходит снова в подвал, уже с автоматом. Сантехники офигевшие в нулину:

- Что? Еще и автомат добыл? Может давай мы его... это. И все дела.

- Нет, ребята, налейте мне еще спиртику.

Приходит на третий этаж в зюзю пьяный. Просто в дупеля. Пришел и говорит:

- Ну, по кому тут стрелять?

Затвор передергивает и на них. Те:

- Ты что? Ты что делаешь? Ты кто такой?

- Я, — заявляет гордо, — сантехник невидимого фронта!

- Какой сантехник? Ты что? Одурел что ли? Мы туда стреляем: наружу!

А майор им презрительно:

- Плевать!

Выдал им очередь в потолок и упал.

Белодомовские защитники автомат у него отняли, и под лестницу пинками закатили.

Майор под лестницей ветошью прикинулся: лежит ни жив, ни мертв и старается не шевелиться.

Провел он под этой лестницей полтора дня, пока все здание “альфовцы” с ментами не заняли.

Майор тогда только на карачках из под этой лестницы, из собственной мочи, выполз, переоделся в подвале у сантехников снова в майорское, Идет, небритый, грязный, страшный. Смотрит: на выходе скрученный ОМОНавцами стоит тот, кто его два дня назад из здания не выпускал. Его менты уже прикладами бьют. Он к нему подходит и говорит:

- Ах ты сволочь! Сантехника... Тьфю... Майора хотел замочить! Я тебе...

И на ему в рыло. За весь свой двухсуточный мандраж под лестницей парламента российского.

Комментарии (1) , последний более 20 лет назад [Ответить]

↑

Re:А потом всех продали и купили...но уже деш

Автор: Казак , опубликовано: 06.10.2003 в 09:17

34е

Комментарии (0) [Ответить]

Последние сообщения

Компромат.Ru ® Форум

Весь сор в одной избе

Когда большевики победили коммунистов

Re:А потом всех продали и купили...но уже деш

Последние сообщения

Компромат.Ru ^® Форум